Михаил Жванецкий. Одесский пароход.
— В чем дело, здравствуйте? Вы хотите войти, здравствуйте? Вы хотите ехать, здравствуйте? — Да, да, не беспокойтесь, дайте взойти.
— Хор надо имени Пятницкого позвать, чтобы ради такого праздника именно… Можно тронуться именно?
— Да, троньтесь быстро, у меня куча дел.
— Все, все, я капитан, я даю команду, чтоб вы знали. И-и-так! Во-первых, спокойно мне, всем стоять! И, во-вторых, а ну-ка мне отдать концы, спокойно всем!
— Почему именно вам?
— Тихо! Ша! Чтоб мухи не было мне слышно!
— Вам слышно?
— Тихо! Отдать концы. Я говою именно тебе. Яша, отдать концы!
— Почему именно я?
— Мы идем в мое. Мы отходим от п’ичала.
— Какой отходим? 3ачем весь этот маскаяд? Если мы пришли, давайте стоять. Мне это н’явится: то стой, то иди.
— Но мы же паяход.
— Паяход-паяход. Как минимум надо сп’есить у людей.
— Яша, я п’ешу, п’екъяти п’ения.
— А! Эта культу’я, этот капитан.
— Яша, клянусь тебе женой Изи, что следующий ейс ты будешь наблюдать с беега.
— Мне уже страшно. Я уже д’ёжу. Я такой паяход вижу каждый день. Это подвода вонючая. Через неделю после нашего отхода запах в пойту не вывет’ивается.
Капитан: Все. П’ения закончили, мы подымаем паюса, мы отходим от п’ичала.
(В машину.) Внимание! Атход!
В машине двое: — Ну что? Будем отходить?
— Кто сказал?
— Он так сказал.
— Что-то я не слышал.
— Я тебе говорю, он так сказал.
— Что-то я не слышал.
— Я тебе говорю — он так сказал.
— Я же был рядом.
— Ну?
— Почему же я не слышал?
— Может, ты отходил.
— Без тебя? Куда я отойду? Мы отойдем вместе.
По радио: — В машине! А тепей се’езно! П’иготовиться к большому отходу.
— Так почему же я не слышал, что он сказал?
— А если он сказал мне.
— Только тебе?
— Допустим.
— Ты и отходи. А мы постоим.
— Ну, не балуйся. Я говорю, он сказал. И вообще, если…
По радио: — Отдать концы. Отходим от п’ичала.
— Слышал? Давай.
— Почему именно я?
— А кто?
— Хочешь поговорить?
— Да.
— Выключи!
Радио: — Отдать концы. Я сказал, отходим от п’ичала. Эй, в машине, еб’ятки. Это се’ъёзный язговой!
— Выключи, я сказал.
Радио: — Отдать… (щелчок).
— Так что именно он тебе сказал? Я хочу слышать.
— Ты же слышал.
— Может, я хочу именно от тебя слышать. Может, я хочу знать, с кем имею дело. (Щелчок.) Радио: …концы! Что такое? Мы отходим или нет? Что случилось? Почему стоим? Я сейчас такое уст’ёю, вам будет мало места на паяходе. Изя! Ёма! Немедленно! Тут же! Хотя… (Щелчок.) А ну… (щелчок)… подожди (щелчок)… Стой (щелчок)… Немедленно! Я кому сказал… (щелчок). А я кому… нет! А я…
Я тебе уст’ёю (щелчок)… Нет! Стой!.. Тс-с… ядио… тс-с. (щелчок) Ох, я тебе уст’ёю «никогда»… Тс-с (щелчок)… Ты меня?.. Таких штуйманов… Ты когда-нибудь п’екладывал куйс?! Я тебе уст’ёю немедленно, отходим, невзияя на паюсник.
Кто? Ой-ой… (щелчок). Так, внимание. Полный… впъёчем… нет… те… лучше… Стоп!.. Хотя… Тс-с (щелчок)… Стоп!.. Это я сомневаюсь? Стоп! Тс… полный стоп! Самый полный стоп! Всё, п’екъяти связь. Я тебе уст’ёю «я на него положил». Я тебе уст’ёю «в г’ёбу я видел этот п’ичал». Я тебе уст’ёю «всю команду в белых тапочках». Ты у меня голый и босый будешь стучать в бойт. И мы тебе из иллюминатоя такое покажем… Всё, отходим. Он дал даёгу… Хотя… Нет-нет. А-а, да-да… полный… нет… нет… Тс-с. Стоп! Я сказал — стоп! Откуда эта подвижность? Почему мы идем? Изя, Ёма! Куда мы идем? Где куйс? Где лоция? Я не вижу ствои… Стоп! Стоп! Полный назад! Ах, вы ешили впеёд. Что вам там видно в машине?! Ну, давай, давай впеёд, хотя я сказал назад и вы увидите, как я был п’яв. Я Изе уст’ёю. Он голый и босый будет стучать в бойт.
Голос: Капитан?
— Что такое?
— Изя передал…
— Не хочу слушать.
— Там прямо по носу.
— Не хочу слушать. Я его видел в г’ёбу. Я с ним не язговаиваю.
— Он все-таки сказал, что если мы не возьмем левей буквально два-три градуса, мы сядем…
— Пеедай этому подонку…
— Все! Мое дело сказать и я сказал. Хотите — верьте, хотите — нет. Сидите на мели, не сидите на мели. У нас в машине куча дел и без вас. Я уже два часа пробую получить с Ромы мои 15 рублей. Идите пробуйте вы. И еще, он передал, если вы немедленно не отвернете, вы врежетесь… во что он сказал… в общем, тут есть один остров.
— Пеедай ему вместе с его ос’ёвом… (удар). Удай! А! Такой паяход. Нам его дали п’ёвеить, какой он мояк — этот паяход. Я думаю, мы это сделали. Эммануил!
— Да.
— Ядиюй в по’йт: песней сидим на месте в ста сояка мет’ях от п’ичала, отнялся задний ход. Штуйман Г’ойсман списан на беег, куда он сойдет, как только мы подойдем. Стайший штуйман Бенимович еще на беегу уже.
— Это я, старший штурман Бенимович. Я случайно выскочил. Ну, вы понимаете, мне надо было за борт. Ну, надо было! Ну, бывает! Ну, это жизнь. Смотрю, мы отходим, мы идем, а я стою. А карты у меня, ну это жизнь, ну надо было. Я дал отмашку сначала кормовым, потом носовым платком. Приступил к сигнальным огням, сжег всю коробку, мол, стоп, мол, мол, я на берегу, ну мне надо было. Ну, это же жизнь. Так эти придурки развили такой ход, какой они выжали из этой припадочной машины. Тогда я снял штаны и показал им все, на что способен, и они сели под гром аплодисментов. Без специалиста не рыпайся… Эй на… «Азохенвее»! Это я, Бенимович, это я кричу и издеваюсь над вами — будем вызывать спасатель? А? Там, где Гройсману с головой, нормальному штурману по… Капитан, это я, Бенимович, кричу и издеваюсь. Как вода? Эй, в машине, пустите машины враздрай.
Эй, в машине!
В машине: — Что в машине? Я всю жизнь в машине. Я никогда не знаю, куда мы идем. У меня такое впечатление, что на мостике все курвы. Хорошо. Они наверху. Они командуют. Я выполню любой приказ мгновенно, но пусть они мне сначала докажут. Ты, командир, докажи, что ты умней, и все, и мы уже идем.
Капитан: Ничего. Вначале они мне поломали, тепей я им все пееломал. Вот вы пассажий, вы скажите — это экипажь? Нет, я интеесуюсь, это экипажь? Это головоезы. Они все едут в язные стоёны.
Пассажир: Всё! Я пассажир. Вы это знаете, и я это не скрываю. Это не параход. Это не круиз. Из кухни нет выхода продукции. Они образовали замкнутый цикл и всё глотают без выхода блюд. Все спрашивают, что я ищу. Когда я сел сюда, я искал покоя. Но я уже не ищу покоя — я ищу кингстон. Я хочу видеть шеф-повара, заполненного водой по горлышко, и надавить на его дикий живот. Вместо чувства отдыха, вместо чувства красоты, вместо чувства морского путешествия я испытываю чувство голода. У меня должны быть свои удовольствия, и я их получу. В машине я договорился за четырнадцать рублей — они подвезут нас прямо к дому, чтоб не искать такси. Ночью был дикий грохот. Они сказали, что один дизель сошел с фундамента, но это их не беспокоит и кто-то у нас украл винт на стоянке. Поэтому нас заносит, но они сказали, что уже сами украли винт у крейсера, но очень большой, и нас опять заносит. Но все это мелочи. Главное, что мы не можем отойти, вот, что меня беспокоит. Полкруиза прошло, а мы не отошли: они все время принимают продукты. Тут такая скука, что я изменил любовнице с женой.
Капитан: Эй, на камбузе, вы уже пъиняли пъедовольствие?
Из кухни (чавкая и напевая): Эх тоцем, перевертоцем, румба-тумба буду я… — Это хто, хто это?
Капитан: Это я, Юхман.
Камбуз: Хто-хто? Хто это?
Капитан: Капитан говоит. Вы пъиняли снабжение?
Камбуз: Это хто?
Капитан: Капитан.
Камбуз: Какой капитан?
Капитан: Ваш ёдной капитан. Вы пъиняли пъедукты?
Камбуз (неразборчиво): Какие продукты? Что он хочет? Кто такой? (Повесили трубку).
Капитан: Эй, на камбузе! Это капитан говоит. Вы уже пъиняли пъедукты или нет?
Камбуз: Это хто, хто это?
Капитан: Капитан Юхман говоит. Вы пъиняли пъедовольствие?
Камбуз: Ну?
Капитан: Вы пъиняли пъедукты? На камбузе… или я сейчас вспылю так, что содъегнется паяход…
Камбуз: Оць таць-оцо-тоць. Какие продукты? Кто это говорит?.. Продукты? Приняли? Ничего не понимаю… возьми ты трубку… кто-то балуется.
Камбуз: Это кто, кто это?
Kапитан: Капитан! Все! Пъегоняю. Последний день. Плюю. Язгоняю.
Камбуз: Кто это? Это кто?
Капитан: Всё! Позледний яз! К чейтям! На вокзал, по домам. Пъеклятие.
Kамбуз: Heт еще. Не приняли… А кого вам надо?.. Кто это говорит?
Капитан: Это я, капитан Юхман, сказал, и я сдейжу. Весь камбуз на беег.
Камбуз: Ой, не морочьте голову. Мы делаем фаршированную рыбу и нечего сюда звонить.
Капитан: Вы слышали: вчея отъявилось шесть человек. Понос, йвота, къёвоизлияние.
Камбуз: Это не к нам. Это в медпункт.
Капитан: Медпункт. Капитан говоит.
Медпункт: Не пугайте.
Капитан: Я не пугаю, я начинаю язговой.
Медпункт: Вот это двугой тон. А то вы так с угвозой, мол, я капитан, а вы девьмо. А у меня тоже и обвазование, и квавтира, и можете поискать такого специалиста за эти деньги. Так что спокойнее, вавнодушнее, если хотите жить. Как это всё мне надоело, Господи.
Капитан: Я спокоен. Я…
Медпункт: Еще спокойнее.
Капитан: Я спокоен.
Медпункт: Нет, еще… Без неввов.
Капитан: Я хотел спъёсить.
Медпункт: В таком состоянии на спвашивают. Еще спокойнее.
Капитан (орет): Я спокоен! Но я явлюсь к вам в изолятой на носилках и пеебъю все пъибои и самый большой шпъиц я вам вставлю, куда вы не подозъеваете и в стееизатое я буду кипятить то, о чем вы не догадываетесь. Ваш личный пъибой я буду кипятить до тех пой, пока вы мне шепотом, шепотом не скажите, кто здесь капитан.
Медпункт: Я подчиняюсь водздвавотделу.
Капитан: Я пеебъёшусь на здъявотдел. Какой у вас пъёфиль?
Медпункт: Я экствасенс. Я всё делаю на васстоянии. Мне достаточно пвойтись по вашей фотогвафии.
Капитан: Это я пъёйдусь по вашей фотогъяфии. Я отшибу у вас то, чем вы лечите.
Медпункт: Вы плохо пведставляете. Я лечу эневгией. Даже по телефону. Сейчас я сниму с вас это напвяжение.
Капитан: Давай-давай, мейзавец, снимай быстъей. А то я выйву штуйвал и пееломаю тебе ебъя. Я и съеди хулиганов был капитаном: готовься, куиный потъёшок.
Медпункт: Нет, нет, не отходите от телефона. Я пвиступил. Повтовяйте за мной: Я здовов. У меня теплые ноги и снимайте вукой с позвоночника.
Капитан: Все. Снял. У меня теплые ноги. Сиди в изолятое. Я иду к тебе, экстъясенс. Отъявленные у тебя?
Медпункт: Вас интевесует завтвак, обед или ужин?
Капитан: Капитанский банкет. Кто снимал пъёбу? Что это за ёмштекс, котоый здоёвяк евизой не смог пееваить? Я уже не говою язжевать? Паяходский тамада после пейвого тоста отказался выходить из гальюна. Он не успел отстегнуть микьяфон и мы на весь банкет тъянслиёвали эти къики. Я тъебую пъётокола санэпистанции, санкции пъёкуёя. Алло!
Медпункт: Теперь легкими движениями вук воквуг головы снимайте излучение вниз по иквам.
Капитан: Сейчас я тебе, хиюйг, дам. Я соединю камбуз с изолятоем, ты у меня будешь толочь пеец, а повай Бухбиндей излучать энейгию. Все, клади тъюбку, хиюйг, это твой последний язговой по телефону. Ты меня достал. Я найду юского капитана, он тебе даст отъявления и излучения. Все. Бъесай тъюбку. Кто в юбке? Вахтенный, кто в юбке?
Вахтенный: Ваша буфетчица. Не знаю, что вы в ней нашли. Она о вас уже два раза нехорошо говорила. Она так часто нехорошо говорит, что, видимо, и думает нехорошо. Я не понимаю, если вы можете доставить женщине, доставьте. Не можете доставить — отправьте ее… я знаю, на учебу, я знаю, на курсы, на танцы, я знаю… куда отправляют женщин, которые не получили удовольствия.
Буфетчица: Не чипайте женщину. Я сойду с этого судна последней. Я увесь этот гадюшник перекантую без всякой учебы. Я как садану его любимой ногой, прошибу усе борта. Кто ему будет делать те бифштексы?
Капитан: Ой-ой! Чеез эти бифштексы можно читать. А если вы женщина…
Буфетчица: Я-то женщина, я-то женщина, а вот ты…
Капитан: Тихо! Ша! Где лоция, где накладные? Я хочу пъевеить ясход гоючего.
Буфетчица: Я те проверу. Ты у меня поскачешь. Ты шо забыл, как весь день в бинокль смотрел, так я тебе еще раз все глаза подобъю. Будешь у меня с биноклем и на костылях, мореход задрипанный. Хто меня насчет загса два года… «Только паспорт получу. Она меня не понимает. Ты меня понимаешь». Что там понимать?
Капитан: Тихо, Дуся! Дуся, ша! Цаим, цаяйам. Товаищ буфетчица…
Буфетчица: Шо ты сказал?!
Капитан: Дуся, ша! Ду… ша… Тихо, Евдокия Ивановна, не мешайте упъявлять судном.
Буфетчица: Хто ж тебе, козел нечесаный, ванночки греть будет, чтоб тебе парить. Хто ж тебе слушать будет, шо ты несешь…
Капитан: Все! Ша! Дуся! Ша! Все! Цаям, тай-там. Почему вся команда здесь? Здесь что — цийк? Язойтись к чейтям. Пусть мне закъоют визу, посылай, Дуся, опъявляй.
Буфетчица: Что?
Kапитан: A вот ту анонимку, что ты два месяца носишь. Иди уже, опусти уже.
Буфетчица: А то я первая буду! Еще французы пели — не чипайте женщину — и не чипайте!
Из машины: Капитан.
Капитан: Ну?
Из машины: He нукайте мне. Они для дизеля выписали девяносто третий бензин и разъехались. А мы с Изей решили поставить пароход в док.
Капитан: А меня вы ешили не спъяшивать?
Из машины: Почему? Вот я вас спрашиваю.
Капитан: Так я возъяжаю категоически!
Из машины: И я вас понимаю. Если б вы не были так заняты, вы бы увидели, что мы уже двое суток стоим на ремонте.
Капитан: Но я не вижу никаких изменений.
Из машины: Это уже другой разговор: в другом месте, с другими людьми и с другим тоном… А со мной вы с таким тоном разговариваете, как будто я виноват, что я что-то соображаю. Ремонт — это не действие. Это состояние. Вы вошли в ремонт, это не значит, что кто-то что-то начал. Вы вышли из ремонта, это не значит, что кто-то что-то сделал. Ремонт вообще невозможно закончить, его можно только прекратить.
Вы поняли меня? Ремонт!
