— Ты что, народ призывать к бунту?
— Наоборот. Я им говорил — Богу богово, а Путину — путиново.
— А здесь мне докладывают…
— Да врут они все.
— А ты откуда знаешь?
— Вы все врете. Когда ваш диктор по ТВ говорит «Добрый вечер» — это
уже ложь. А я в политику не лезу. Я проблемами морали занимаюсь.
— А «царство Божие в вас самих» — это как понимать?
— Это копирайт Толстого Льва, с него и спрашивайте. За что вы вашим агентам платите?
— А «взять все и поделить»?
— Это Булгаков. Работнички у вас, йопт… Если книгу не читали, хотя бы кино посмотрели.
— Хорошо, разберемся. Пиши заявление о чистосердечном раскаянии. Я, мол, пошел на поводу у агентов ЦРУ, СБУ, Моссада. Потому что наши оглоеды требуют тебя ликвидировать как опасного террориста. Отравить или аварию подстроить. Для этого много не надо. Нам газа «Новичок» на всех хватит. На работу пойдешь к нам? Начнешь как все, с внешнего наблюдения. Объекта дадим спокойного.
— Я Христос, господин, а не Иуда.
— Да будет тебе выпендриваться. Мы не таких, как ты, ломали. Квартира, машина с водителем, дача. Зарплата, льготы всякие.
— Та нет. У меня свои тараканы в голове.
— Ну, смотри, тут наши требуют передать твое дело в военную
прокуратуру. Организация массовых беспорядков и тому подобное. А то и полкило кокаина найдем. Дурное дело не хитрое. А это — 20 лет. Кстати, твоя Магдалина — наш товарищ. Она даст показания, что те ее изнасиловал. Я уже не говорю о тех четырех агентов, которые нам отчеты писали.
— Ну, ищите. Мне не привыкать. Вам все равно никто не поверит.
— Вот чего я не люблю — кто больше меня выпендривается. Значит
так. Выступишь по Первому каналу, после новостей. Я, мол, действовал по наущению… ошибки признаю… обязуюсь исправить… Путин — это Христос сегодня, спаситель России.
— Нет.
— Подумай. Ты парень перспективный, мог бы какой-то концерн возглавить.
— За границу отпустите?
— Чтобы ты там клеветой занимался? У нас радиоактивного полония вас всех хватит. Текст тебе написать или сам?
— Нет … Не будет ничего, господин. Зря вы это все затеяли.
— Ну смотри. На этот раз никакого посмертного пиара тебе не будет. Наедет машина, и все. Или внезапный инфаркт. Ни тебе посмертной славы, ни воскресения.
— Ну ладно. Хотя бы честным человеком умру. Вам этого, ваша милость, не понять.
