Спустя почти 80 лет после трагедии в Бабьем Яру украинские исследователи раскрывают имена жертв
(JTA) — Большую часть своей жизни Игорь Кулаков почти не имел информации о своем прадеде и прабабушке по отцовской линии, лишь их фотографии, имена и факт, что они были убиты во время Холокоста.
В его семье всегда считалось, что Шейндл и Мордехай Сова были расстреляны в Бабьем Яру, урочище в Киеве, где немецкие войска в сентябре 1941 года расстреляли по меньшей мере 33 000 евреев в ходе одного из крупнейших массовых убийств во время Холокоста.
Но помимо этого, он не смог раскрыть никаких дополнительных деталей, даже после попытки исследовать предмет в киевских городских архивах. Когда он стал старше, неопределенность начала оказывать на него психологическое воздействие.
«Я заболевал физически, когда мне нужно было пройти возле Бабьего Яра», — сказал он Еврейскому телеграфному агентству.
Но в последние месяцы Кулаков, 45-летний лингвист, который живет под Киевом со своей женой и тремя детьми, смог заполнить многие пробелы благодаря новому исследовательскому проекту, возглавляемому Мемориальным центром Холокоста «Бабий Яр». организацией, созданной в 2016 году для строительства музея Холокоста в Киеве. Проект «Имена», начавшийся в прошлом году, привел к опознанию более 800 жертв Бабьего Яра, судьба которых ранее была неизвестна и предоставил Кулакову адрес пары, возраст, место захоронения, а также подробности последних часов их жизни.
Бродячие собаки у памятника в Бабьему Яру 14 марта 2016 года в Киеве, где нацисты и местные коллаборанты убили более 30 000 евреев в 1941 году (Cnaan Liphshiz).
Отсутствие идентифицирующих деталей не является чем-то необычным для жертв Холокоста из современной Украины, где около 1,5 миллиона евреев были расстреляны в период с 1941 по 1943 год, часто с минимальным оформлением документов. Так называемый «Холокост пулями» на Украине происходил быстрее и хаотичнее, чем в лагерях смерти. Информации о том, что произошло в Бабьем Яру, так мало, что общее число погибших — включая евреев, ромов, пациентов психиатрических больниц, военнопленных, украинских националистов и коммунистов — колеблется от 70 000 до 100 000.
На данный момент в рамках проекта «Имена» собраны данные примерно о 18 000 человек, погибших в Бабьем Яру. Из них только несколько тысяч имеют исчерпывающие личные дела. По словам Александра Беликова, старшего научного сотрудника центра, информация о многих других неоднородна, иногда ограничивается лишь их именами.
Этот дефицит данных объясняется целым рядом факторов, включая отсутствие немецкой документации, огромный ущерб киевским архивам во время войны, десятилетия умалчивания, когда Украина была частью Советского Союза, и устаревшая методология архивирования, которая преуменьшала важность отдельных историй.
«В советский период, а иногда и после этого, историческая методология в Украине уделяла очень мало внимания персонализации жертв, несмотря на попытки некоторых исследователей вернуть расстреляным лица», — сказал Беликов.
Когда Кулаков сверился с архивами в поисках следов своих прадедов, и нашел реестр жертв среди гражданского населения советских времен, в котором указаны их фамилия, последний известный адрес, год рождения и два серийных номера: 1868 и 1869.
«У них даже не было их имен», — вспоминал он.
Игорь Кулаков узнал о точной судьбе своих прадедов и прадедов по отцовской линии благодаря проекту Мемориального центра Холокоста «Бабий Яр».
Благодаря проекту Кулаков узнал, что его прадедушка и прабушка были купцами, осуществляя доставку продуктов из деревни в город.
Исследование также помогло установить, что Мордехай и Шейндл не погибли в Бабьем Яру. Они не подчинились приказу явиться на депортацию, что на самом деле было призывом к аресту евреев для убийства. В октябре 1941 года их выдали полиции и казнили на месте. Их захоронение находится на улице Нижний Вал на Подоле, районе в центре Киева, недалеко от их последнего известного адреса.
Исследователи смогли собрать эту историю воедино, исследовав архивы по всей Украине. Они также используют различные алгоритмы поиска по оцифрованным архивам. Некоторая информация о Мордехае и Шейндле пришла из Фастова, где, как оказалось, они покупали свою продукцию.
«Мы опрашиваем родственников, чтобы получить информацию, а затем связываем данные с соответствующими архивами», — сказал Беликов.
Другие жертвы, которых проект деанонимизовал, — это Аба Яковлевич и Клара Абрамовна Каганович, еврейская пара, которой было 48 лет, когда они были убиты в Бабьем Яру. В начале войны они использовали все свои связи (Аба был известным юристом) чтобы устроить своей единственной дочери и ее молодому мужу место в поезде, направляющемся в Россию.
Решив вопрос, они больше не предпринимали попыток убежать из Киева. Команда проекта получила копию свидетельских показаний консьержа в доме пары, который сказал, что после получения приказа о депортации он «помог им сесть» в конный экипаж, направлявшийся в Бабий Яр.
Исследователи надеются, что в конечном итоге у каждой идентифицированной жертвы будет веб-страница с историей их жизни и фотографиями. Кулаков признает, что изучать особенности последних дней Мордехая и Шейндла ужасно, и что он все еще избегает Бабьего Яра даже сейчас.
«Но лучше знать, гораздо лучше», — сказал он. «Только когда вы знаете прошлое, у вас есть надежда двигаться вперед. Это верно как для отдельного человека, так и для нации в целом».
